0,0942 s

Савватьев монастырь в XIV - XVII век.

Монастырское строительство и хозяйство

Савватьев монастырь очень долго, до конца XVII в., был настоящей пустынью, отделенным от мирского жилья. Конечно, вокруг обители на небольшом расстоянии были разбросаны деревни и села, но все же, на 3-4 км во все стороны крупных деревень в древности не было. В начале XVII в. по обе стороны от Савватьева выше и ниже по Орше, а также на десять верст вдоль по дороге к Твери и до четырех верст по дороге к Крупшеву росла “роща красная”. Несомненно, что так было и раньше. Даже теперь, в начале XXI в., это внушительный остров соснового леса возле самого города, а тогда прекрасный сосновый лес занимал площадь не менее двухсот квадратных километров.

Все владения Савватьева монастыря, как нам теперь можно судить о них, простирались в виде трех больших территорий, довольно компактно. Они находились в Тверском уезде в волости, называвшийся до конца XVIII в. “Шейский” или “Шеский” стан. До Смутного времени он именовался даже “Шейским уездом”. Происхождение названия сейчас трудно установить. Также трудно судить сейчас о населении и степени освоения этих земель в великокняжеское время.

Состав Савватьевской вотчины в период мощного расцвета монастыря в XVI столетии можно представить по единственному уцелевшему документу, отражающему феодальное землевладение в Тверском уезде в этот период - Писцовой книге 1548 г., в которой земли Савватьева монастыря отражены следующим образом. «Волость Шейский уезд… Савватьева монастыря село Рожественое, село Никицкое, село Клобуково, с деревнями, с починки, пашни 3 сохи…» , далее перечисляются более сотни деревень, починков, и в конце «…пашни в селех и в деревнех и в починках 1494 чети в одном поле, а в дву потому ж, сена 3062 копны, лесу 216 чети, земля боровая»46.

Из 124 деревень (56 к Клобукову, 39 к Рожествену, 29 к Никитскому) некоторые названы дважды. Сейчас невозможно установить, разные ли это деревни, или на некоторых урочищах стояло по два поселения. Так было нередко в те времена. Например, уже в древнейшей сохранившейся писцовой книге - Деревской пятины Великого Новгорода 1495/1496 гг. мы встречаем по 5-6 одинаковых названий деревень в одном погосте и одной вотчине. Но все они - разные поселения.

Земли в Тверском уезде в этот период практически все уже имели владельцев-феодалов, в основном, средних и мелких. Крупных феодальных вотчин в Тверских землях было не очень много, помимо княжеских вотчин потомков местной знати, это по преимуществу, церковные вотчинники - быстро расширяющие свои владения Иосифо-Волоколамский и Троице-Сергиев монастыри, архиерейский дом и местные обители, в том числе Савватьева. Относительно других тверских монастырей, его вотчина довольно велика, но в общероссийских масштабах, Савватьев монастырь - вотчинник средних размеров.

Откуда появились эти вотчины? Скорее всего мы имеем дело с однократным и крупным пожертвованием княжеских лесных угодий, в которых была основана Савватьевская обитель. Старых пахотных земель было вложено гораздо меньше (это земли вокруг Никитского). Скорее всего это было связано с тем, что здесь все было уже роздано боярам и помещикам. К моменту этого вклада Савватьев монастырь никаких вотчин не имел. Можно даже довольно уверенно сказать, кто именно сделал это вложение - Великий князь Борис Александрович Тверской, а, скорее всего, его сын Михаил Борисович Тверской, не раньше 1450-х гг., но и не позже 1485 г., вероятнее, перед самым концом тверской независимости, уже имея печальный опыт новгородских конфискаций после присоединения к Москве и, возможно, не надеясь уже удержать независимость Твери. Как известно, Иван III конфисковал самые значительные церковные земли в Новгороде. Но вклады в небольшие монастыри до какого-то времени не отбирались в казну и не запрещались, хотя светские власти по возможности препятствовали им.

Поэтому старая местная знать весьма часто отказывала свои вотчины в монастыри, ввиду отсутствия наследников или не надеясь уцелеть в политических бурях России XV-XVI вв. и рассчитывая к тому же на вечное поминание. В случае с княжеским вкладом в Савватьев монастырь вспомнили и случай исцеления Великой княжны Марьи Борисовны по молитвам преп. Евфросина. Только этот единственный вклад составил земельный фонд Савватьева. Зато монастырь получал большие вклады в книгах и иконах, так он получил от того же Бориса Александровича вкладом древний список “Синайского Патерика” XII века. Это еще раз подтверждает нестяжательские тенденции, характерные для Савватьева монастыря.

Вероятнее всего, именно в Савватьеве почерпнул свое отношение к земельным приобретениям прп. Корнилий Комельский, чья позиция по данному вопросу очень напоминает савватьевскую ситуацию, как мы ее видим из документов. Преподобный Корнилий, когда встал вопрос о землях его монастыря, испросил себе лес, и урочища вокруг обители, но более никаких земель брать не разрешал. Фактическое воплощение этих же взглядов мы видим и в Савватьеве. Такой была, как можно понять, позиция части нестяжателей, вынужденных существовать не в глухих скитах Заволжья и Севера, а в Центральной России.

Вотчина, конечно, изменила облик монастыря. Прежняя пустынь разом обрела источник доходов, сопоставимый с доходами боярина. Кроме того, здесь оставались даже до XVIII в. большие площади практически девственного леса (во всяком случае, не рубившегося несколько столетий). Освоение таких земель сулило при благоприятных природных условиях большие выгоды от распашки неистощенной почвы. Впрочем, это лишь наше предположение, поскольку никаких документов о хозяйственной деятельности монастыря в этот период не сохранилось.

В монастыре были погребены богатые тверичи. Об Иване Волынцове (надгробная плита его сохранилась в Савватьеве), можно сказать достоверно, кто он такой. Волынцовых было довольно много, это знатный тверской боярский род, сохранивший и в XVI столетии свои вотчины. В Писцовой книге 1548 года о них находим такую информацию: “Онисима да Ивана Федоровых детей Волынцова сельцо с деревнями, пашни полчети сохи. Сельцо Каменщиково, того ж сельца деревня Дубровка Меньшая, деревня Дубровка Большая, деревня Секирино, деревня Соютино, починок Онтоновский, починок Васков, починок Никифорцов, пашни в сельце и в деревнех, и в починках 100 четьи в одном поле, а в дву потому ж, сена 225 копен, земля сера, а крепости - купчия и меновыя и взят противень слово в слово. Ивашка Иванова сына Волынцова сельцо с деревнями, Ивашка в животе не стало, а нонеча Федора Михайловича Нагова сельцо Волково, что на реке на Ворщине, а в нем церковь Живоначальныя Троица, того ж села деревня Мышкино Большее, деревня Грешневица, да Петели Васильева сына Бухвостова деревня Мышкино, деревня Черново и та деревня впущена в пашню, да Лучанина Иванова сына Епишева деревня Дорошково, деревня Губино, деревня Подмошье, деревня Плотниково без пашни, пашни в сельце, в деревнях и в починках 88 четьи в одном поле, а в дву потому ж, сена 340 копен, лесу непашенного 30 четьи”.

Таким образом, Волынцовы оказываются ближайшими соседями Савватьева монастыря, владевшими этими землями до XIX в., из их деревень Секирино и Дорожкино поныне существуют на Орше чуть выше бывших савватьевских владений и раньше напрямую примыкали к ним. Волынцовы хорошо знали здешнюю округу. Неудивительно, поэтому, что Иван Федорович (?) Волынцов погребен в Савватьеве рядом со Знаменской церковью.

В Савватьевом монастыре никогда не было тезоименитых храмов. Состав его престолов определялся богословской программой, но никак не пожеланиями заказчиков. Все, что нам известно о древностях Савватьева монастыря, говорит о его большой строгости и духе аскетизма даже в XVI-XVII вв. Поэтому предполагать здесь крупные вклады, строительство больших соборов до конца XVII в., по крайней мере, очень опрометчиво.

Но в середине XVI в. в обители было очень оживленно. За счет собственных ресурсов, а также небольших, но постоянных вкладов богатых постриженников, в Савватьеве явно имелись свободные средства, которые можно было пустить на каменное строительство. Во всяком случае, на маленький храмик средств должно было хватить. И каменное строительство, как нам кажется, велось или, во всяком случае, начиналось. Памятником его остается икона “Обитель Преподобного Савватия со сценами его жития” XVI в., на которой хорошо показаны основные постройки монастыря этого периода.

Сначала обратимся к его деревянным постройкам. Их много, но изображены они очень схематично. Поразительно то, что описание 1693 года словно описывает не ситуацию своего времени, а эту икону, которая древнее лет на полтораста. Келья игуменская “о четырех житьях” с сенями в 1693 году явно видна на иконе у восточной стены монастыря. По северной и частично южной сторонам монастыря видим кельи братии, они стоят вокруг храма, их примерно столько же, сколько было и в конце XVII в. Хозяйственные постройки размещены по юго-восточной стороне. Надо полагать, скотные дворы располагались по другую сторону Орши или, скорее, находились в монастырских селах. Наконец, странная двухэтажная постройка в углу на иконе - не что иное как сушило, обязательная постройка в любом русском монастыре. Здесь же в юго-восточном углу возле игуменской кельи расположены житницы, также в два этажа. Узнается на иконе и часовня с распятием на другой стороне Орши, отмеченная в описи 1693 года. Другие хозяйственные постройки не показаны, видимо, из-за их незначительности. Отличие между монастырем XVI и XVII веков только в том, что вокруг в XVI столетии всюду стоят маленькие келейки-пустыньки. В последующее время из них осталась только одна, собственно, Пустынька самого прп. Савватия, кстати, никак не выделенная на иконе (нет на ней и часовни на въезде в село, где и размещалась сама икона). В целом, точность изображения деревянных построек не оставляет сомнений в достоверности самого изображения монастыря: это не идеальный образ, а конкретный пейзаж, хотя и условно, согласно иконописному канону, изображенный.

Три сооружения - колокольня, Никольская церковь и Знаменская церковь показаны на иконе каменными. Из них узнается только колокольня. Оно довольно близка по форме к той, что стояла в Савватьеве до 1936 года. Ее отличие состоит в более приземистых пропорциях и трех пролетах звона вместо двух на погибшем сооружении конца XVII века. Это можно, в принципе, объяснить результатом перестройки или надстройки. Внешний облик старой колокольни также не уникален для XVI в.: известны несколько храмов такого типа “под колоколами” - в селе Коломенском, а также в Болдином и в Спасо-Каменном монастырях (в строительстве последнего, как предполагается, принимали участие тверские зодчие). В нижнем ярусе колокольни могла находиться какая-то церковь, возможно, Сретения Господня.

Никольский храм на иконе явно новгородских пропорций, с классическим новгородским завершением фасадов “трилистником” с восьмискатной кровлей. Облик этой крохотной постройки и послужил, в основном, прототипом восстанавливаемой ныне Знаменской церкви. Ничего о дальнейшей судьбе Никольского храма неизвестно. Он деревянный в 1615 году, а в новом Сретенском соборе 1679 года становится приделом. Внешний вид этого придела не имеет с древним храмом ничего общего.

Наконец, самое загадочное сооружение на иконе - Знаменская церковь. По изображению на иконе — это высокое башнеобразное сооружение, с тяжелой высокой главой, вероятно, с кокошниками или треугольной формы закомарами. Неожиданная условность этого изображения странно сочетается с отчетливым желанием художника детально показать именно восточный фасад. На нем мы видим икону “Богоматерь - Неопалимая Купина”. Известные типы древнерусских храмов не дают полных аналогов данному сооружению. Иконописец, видимо, пытался дать схему-разворот общего вида церкви на плоскости. Поэтому фасады, западный и восточный, оказались как бы наложенными друг на друга. Большая центральная глава на барабане и многоскатная крыша отчасти напоминают новгородский архитектурный тип небольших одноапсидных храмов XIV-XV вв.

Итак, в Савватьевском монастыре имелись в XVI веке Никольская и Неопалимовская церкви и колокольня. Помимо них существовало множество деревянных жилых и хозяйственных сооружений, рассчитанных, примерно, на 10 -20 человек братии, не считая мирских слуг и послушников. Деревянные постройки, их модуль и расположение в монастыре оставались неизменными с XV до конца XVII века.

Савватьева пустынь и в XVI в. была очень необычной по форме. Это была по-прежнему лавра, с отдельными скитами и общими храмами, куда собиралась братия на праздники. Из русских монастырей, помимо Иосифо-Волоколамского монастыря прослеживается связь Савватьева монастыря с Кирилло-Белозерским. Очень интересно общее почитание иконы Богоматери Неопалимой Купины. На Белозере оно хорошо известно по шитой пелене 2 пол. XV в., происходящей из этого монастыря, а также по росписи надвратной церкви Иоанна Лествичника созданной в 1584-1585 гг., где встречаются полностью идентичные савватьевской иконе композиции с изображениями снимающего сандалии Моисея перед Неопалимой Купиной.

Обнаруженные в начале XXI в. у Знаменской церкви надгробия XV-XVI вв.

Обнаруженные в начале XXI в. у Знаменской церкви надгробия XV-XVI вв.

В монастыре были книжники, иконописцы, а также, почти наверняка, резчики по камню. Плита Геронтия Валаамского – великолепный памятник белокаменной резьбы середины XVI века. Несомненно, она была не единственной, хотя другие плиты – Ивана Волынцова, инока Иосифа, три плиты с посошными крестами – проще по оформлению и украшены скромнее. В монастыре постригались в том числе богатые вотчинники и помещики, захоронения которых вместе с монашескими группируются вокруг церквей (два утраченных ныне захоронения – инока Иосифа и одно с посошным крестом – за алтарем Никольской церкви, остальные – у западной стены Знаменской церкви).

Ближайшие богослужения