Юридически Савватьев монастырь был упразднен в 1764 году, хотя название “монастырь” надолго пережило саму обитель. Даже в ревизских сказках 1 пол. XIX в. поселок причетников называется иногда “Саватьев монастырь”, а село – “Саватьевская слобода”.
Указ об упразднении Савватьева монастыря, как и сотен других, подобных ему, вышел 14.02.1764. По масштабу он может быть сравним разве что с советскими декретами. Сразу вся церковь лишалась недвижимого имущества и оказалась на полном государственном иждивении, а государству она была особенно не нужна. Новый Иерусалим из богатейшего вотчинника оказался под угрозой закрытия. Все его служилые люди были выброшены на произвол судьбы. В Савватьеве исчезли приказчики и иеродиакон Никон. Навсегда отошли вотчины, до половины их вскоре были отнесены в Корчевской уезд.
Но приход от этого сначала только выиграл. Законодательство молодой императрицы Екатерины II не предусматривало огульного грабежа. Оно пред-полагало увеличение земельных наделов у приходских церквей. К имевшимся 3 десятинам земли сразу было примежевано еще 6, а с 1780 года и еще столько же. Итого Савватьевский приход приобрел на обеспечение 15 десятин земли в одном поле плюс сенокос в 250 копен, что с лихвой компенсировало прежние выплаты с монастырских вотчин.
Наконец-то смогло в полной мере развернуться тверское купечество, жертвовавшее крупные суммы на ремонт храмов. Причт был доведен до полного комплекта. В дьячки посвятили Вавилу Васильева, старшую дочь Захария Прокофьева Дарью выдали за ученика семинарии Якова Маркова, который занял место диакона. Доход церкви стал составлять в сумме около 20 рублей в год без пожертвований почитателей преп. Савватия.
Ремонт был произведен и в соборном храме. В 1760 г. были настланы но-вые полы, в 1766 г. устроен иконостас (до того иконы стояли просто по полкам-тяблам), в 1768 г. поправлены крыши и сделаны новые кресты (на Сретенском соборе заменили 2 креста). Иконостас делал тверской купец Степан Степанов Подшивалов. На 1773 год работы по ремонту храмов были в самом разгаре, так что клировые ведомости сообщают: “Савватьев монастырь, в нем одна церковь соборная во имя Сретения Господня с приделом и другою теплою церковью, несколько обветшали, которые ныне возобновляются и утварью довольны”1.
С Якова Маркова (первого церковника не из рода Сухаревых!) и начались проблемы. Он недолго удовлетворялся должностью диакона. В 1771 году Марков отправил в Консисторию прошение, где указывал: “Тесть мой стар и места не хочет уступать до смерти, но я, чтобы не быть мне за него в ответе, прошу его освидетельствовать, а меня посвятить на его место”. Захарий Прокофьев несмотря на то, что был подслеповат и “единоног”, упорно не уступал места. В итоге оказалось, что “он еще служить может”2.
Новый архиепископ, Платон (Левшин), пока шло дело об освидетельствовании попа, поинтересовался, что за приход в Савватьеве и на что он живет. Когда ему отвечали, что приход состоит из пяти дворов, а причта в нем полный комплект, решение его было однозначным - приписать савватьевские храмы(то есть закрыть самостоятельный приход), подчинив его соседнему селу.
К счастью, приписывать Савватьево было не к чему. Сёла Клобуково и Константиновское были расположены достаточно далеко. Ближайшее село Константиновское было верстах в 6. Но главное, резко против выступили тверские благотворители.
4 января 1773 г. они отписали в Консисторию прошение: “Эти каменные церкви навсегда должны остаться без службы Божией, если только оне будут приписаны к названному соседнему селу Клобукову и лишены своего церковноприходского причта. А имеются под спудом мощи Преподобного Савватия Тверского и Оршинского, над ними устроена гробница, а над гробницей висит на стене образ Преподобного в житии его, равно и вириги хранятся, к коим мы, дворяне и купечество от усердия для богомоления прибежище имеем и от Преподобного Савватия некоторые от скорбей прибежище получали; церкви же Божии украшены образами и церковною утварью, а равно и ризами, да и священник с причтом в содержании довольствуются от доброхотных дателей и того монастыря слобожан, пользуются и определенною землею и живут себе без нужды; а посему за лучшее почитаем клобуковский приход приписать к Савватьевскому монастырю, дабы церкви Божии без службы не остались, а мы богомоления лишиться не могли”3.
Клобуковский приход к Савватьеву тоже приписать не удалось - иначе получилось бы, что некоторые деревни отделялись от церквей расстоянием в 10-15 верст глухого бездорожья. В том же прошении значилось: “Клобуково отстоит в 7 верстах от Савватьева, и в весеннее и осеннее время бывает грязь; и река Дубенка да три ручья Каменный, Савватьевский и Крутовражи весною и осенью разливаются, так что и проезду часто не бывает”4. Приписка не состоялась. Платон (Левшин), между тем, возвращаясь из Кашина, завернул в сторону для осмотра церквей своей епархии и оказался в Савватьеве. 2 февраля 1774 г. (на Сретение - престольный праздник!) он прибыл в бывший монастырь. Можно представить себе, какой страх навел он на приходское духовенство. Но все разрешилось самым лучшим образом. Архиепископ осмотрел оба храма, приложился к гробнице и веригам преп. Савватия и остался очень доволен. Итогом стала резолюция “приписать к монастырю в приход пристойное количество дворов, монастырь же, никуда не приписывая, яко упраздненный, числить приходской церковью”5.
Приписано было сразу все окрестное население - Беклемишево, Лукино, Пищалкино, Чуркино. Деревни эти исторически относились в приходском отношении к Клобукову и Белям-Кушальским. С сер. XVIII в. их для удобства приписали к городским приходам, собственно, к одному приходу - Святой Екатерины в Твери. Теперь их отобрали. Пока епархию возглавлял Владыка Платон, возражений на такие действия, понятно, не было. Но того вскоре повысили в Московские митрополиты, а новый архиепископ Арсений (Верещагин) в Савватьеве не был.
В 1778 году благочинный и настоятель Екатеринской церкви в Твери Дмитрий Никитин добился приписки своих деревень обратно. Дмитрий Никитин был, по сохранившимся сведениям, очень настойчивым человеком, умевшим добиваться своего. Он первым из всех посадских попов дослужился до протоиерея (раньше это звание имели только соборные священники). В конце XVIII века Никитин состоял членом Консистории. Отбить свои деревни ему не составило труда. У старого Захария Прокофьева уже не было сил сопротивляться этому, он только отписал архиепископу, что предшествующий Владыка ничем Савватьево не обижал “и кроме достодолжной похвалы, никакого к молебствию запрещения мне наложить не благоволил”. Да и без прихода Савватьевское духовенство не бедствовало.
Нормальная ситуация сохранялась все 1780-е гг. Зачинщик смуты диакон Яков Марков все-таки нашел священническое место в селе Сучках и убыл туда в 1776 г. Наученные горьким опытом, что писать в Консисторию - себе дороже, Сухаревы не стали просить никого на место диакона. Больше постоянных диаконов в Савватьеве никогда не было. В 1782 году умер Захария Прокофьев. Но еще до смерти он успел определить в наследники и зятья подходящего человека - сына белого пономаря из Орши Кондратия Федорова. Новый священник женился на младшей дочери Захарии Фекле. В Ревизской сказке 1782 года он уже подписался за Захарию “за маловидением его”. Умер в начале 1780-х гг. и пономарь Василий Васильев, из детей которого старший - Захар, был отчислен в крестьянство, а младший, Михайло, занял место отца. Поскольку белые церковники из Орши давно были в родстве с савватьевскими (на сестре Кондратия Федорова Евдокии был женат первым браком Вавила Васильев), клан Сухаревых не развалился.
Население Савватьева потихоньку стало прибывать и изменяться в качественном отношении. Прежнее население слободы постепенно вымирало. Вдова Якова Афанасьева Неонила Савельева пережила его на двадцать три года, умерла в 1789 году, по ревизской сказке 85 лет. Сколько же ей было на самом деле…? Остальные Афанасьевы умерли бездетными, но у Якова оставался приемный сын Петр. Из его двоих сыновей и троих дочерей, дочери все были выданы в другие деревни, а старший сын Конон переведен в Беклемишево. Этот Конон Петров долго был в начале XIX в. церковным старостой. Ему, надо полагать, и отошла большая часть состояния деда. Младший сын Петра - Иван, уже не выделялся из других крестьян. Так исчез из Савватьева род Якова Афанасьева Новгородцева.
Дальнейшие изменения происходили следующим образом. Население Савватьевской слободы после 1784 года (это очередной разбор духовенства) стало комплектоваться из “лишних” людей этого сословия. В крестьянство был определен не только Захар Васильев. Из бывших церковников села Косьмодемьянского в Подвяземье (на Волоколамской дороге) был приписан Василий Афанасьев.
Из церковников села Клеопина, находящегося в тех же краях, был приписан Михаил Ильин. Его сестра Мария была выдана замуж за дьячка Вавилу Васильева. У того умерла первая жена Евдокия Федорова, от которой не было детей. Они воспитали и выдали замуж приемную девочку Федосью. Теперь дьячок, когда-то похвалявшийся зарубить приказчика и “бросавший с рук” лесников, женился второй раз. Несмотря на разницу в возрасте почти в тридцать лет, брак был удачным. От него родилось четверо детей - два сына и две дочери.
Из служителей Тверского архиерея, чей штат был сокращен в несколько раз после 1764 года, приписали из Твери Дмитрия Иванова, Савву Дмитриева, Василия Сидорова, Матвея Данилова. Еще двое крестьян было приписано из крепостных уже упоминавшихся подъячих Сиверцевых — это были Егор Савельев и Григорий Данилов (дела Сиверцевых пошли после того же 1764 года совсем плохо, вскоре они продали и принадлежавшую им деревеньку Калошино). Еще двое - Миняй Петров и Михаил Максимов были переведены от Аггея Логиновича Свечина, одного из самых ревностных почитателей преп. Савватия. Подоплека этой передачи неясна. Еще несколько дворов крестьян были переведены из бывших вотчин монастыря - из Ременницы, Кудрявцева и Староселья.
Новые поселенцы все получили наделы на другой стороне Орши, где к 1795 году, после столетнего запустения вновь построилась слобода, ставшая современным селом Савватьевым. На монастырской стороне остались дворы потомков Афанасьевых-Новгородцевых, да вышедших в крестьянство церковников. Остался и поселок собственно церковнослужителей.
С утверждением на кафедре нового архиепископа Тихона, в Савватьеве вновь начались беды из-за приписки. Рассмотрев состояние приходов в епархии, он нашел, что Савватьево нужно непременно приписать. И вновь на защиту святыни поднялись тверичи, почитатели преп. Савватия. На этот раз в 1791 г. под прошением подписались дворяне Аггей Логинович Свечин, Иван Александрович Заборовский, Алексей Алексеевич Семенов (все – крупные окрестные помещики), Степан Андреевич Попов, Анемподист Никитин. Помимо них подписи поставили 86 (!) купцов, 26 посадских и 2 мещан (мещан бы и записалось больше, но они редко были грамотны в то время)6.
Владыка поинтересовался, чем же они собираются содержать приход. Выяснив, что приход живет подаянием, он потребовал, чтобы в таком случае, в банк была положена сумма, на проценты от которой можно было бы содержать церковнослужителей. На такое просители были не готовы. Но, к счастью, вско-ре самого архиепископа Тихона перевели в Астрахань.
Возможно, в какой-то связи с этим делом стоит устроение шитого покрова на гробницу Преподобного Савватия от его тверских почитателей в 1794 году. Покров этот недавно нашёлся в американском музее HILLWOOD в США.
Как видим из сравнения этих фото покров претерпел некоторые изменения (реставрацию?), видно, что изображение Преподобного и надпись перенесены на другое основание. Передала его в Вашингтонский музей некая мадам Августо Руссо в 1968 году.
