Неделя о мытаре и фарисее - первая подготовительная неделя к Великому посту

Евангельское чтение: Лк. 89 зач. 18:8-14

Рече гд7ь при1тчу сiю: человBка двA внид0ста въ цeрковь помоли1тисz: є3ди1нъ фарісeй, ґ другjй мытaрь. Фарісeй же стaвъ, си1це въ себЁ молsшесz: б9е, хвалY тебЁ воздаю2, ћкw нёсмь ћкоже пр0чіи человёцы, хи1щницы, непрaвєдницы, прелюбодёє, и3ли2 ћкоже сeй мытaрь: пощyсz двакрaты въ суббHту, десzти1ну даю2 всегw2 є3ли1кw притzжY. Мытaрь же и3здалeча стоS, не хотsше ни џчію возвести2 на нeбо: но біsше пє1рси сво‰, глаг0лz: б9е, ми1лостивъ бyди мнЁ грёшнику. Глаг0лю вaмъ, ћкw сни1де сeй њправдaнъ въ д0мъ св0й пaче џнагw: ћкw всsкъ возносsйсz смири1тсz, смирszй же себE вознесeтсz.

Перевод: Сказал Господь притчу сию: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

В этой притче — о мытаре и фарисее — рассказывается о двух людях. Мытарь — это славянское слово для обозначения сборщика налогов, профессии, окруженной в древнем мире всеобщим презрением. Фарисей — это название правящей партии, верхушки тогдашнего общества и государства.

Мытарь и фарисей

С этой недели Церковь начинает приготовлять нас к Великому посту. Мы каждый год читаем одни и те же Евангельское чтения, и за три седмицы до поста вспоминаем, в первую очередь, о смирении, как о важнейшем условии нашего спасения. Это так, потому что без смирения совершенно невозможно спастись, и одно лишь смирение может открыть путь ко спасению, как это случилось с благоразумным разбойником, который не успел стяжать никаких добродетелей, но на кресте, в страшных муках, вдруг понял Кто висит на соседнем Кресте, смирился перед Ним и попросил лишь помянуть Христа о себе, ни на что не надеясь.

Нам, верующим, которые готовятся к главному посту года в Церкви, надо все время напоминать себе об этой великой силе смирения. Ведь смирением мы подражаем Самому Богу, Пресвятой Троице, поскольку Богочеловек Христос по единству естества демонстрирует то, что является свойством всех Божественных Лиц. Отметим, что во всех других религиозных системах смирение и кротость Бога – это абсурд. Логически просто невозможно представить, чтобы Тот, для Кого нет ничего невозможного, мог бы смириться перед человеком, существом тварным. Это, однако, является правдой, которая способна зажечь наши сердца, чтобы вдохновить нас на то, чтобы вернуть Богу нашу ответную, уникальную для каждого человека любовь. Только этого Господь от нас и ждет – чтобы мы проявили произволение принять от Бога дар Божественной любви и проявили взаимность. 

Без смирения никакие другие подвиги не имеют никакого смысла. Поучимся у фарисея, что нам следует делать, а что не следует. Совершенно очевидно, что нам не следует хвалиться никакими своими делами, причем не только перед другими людьми, но и перед собой, не говоря о Боге. Мы спасаемся не своими делами, но милостью Бога, хотя сами наши дела тоже очень важны. Этой истиной дышит все Писание, например псалмопевец говорит: «Ви1ждь, ћкw зaпwвэди тво‰ возлюби1хъ: гDи, по млcти твоeй живи1 мz (Пс.118:159) (Зри, как я люблю повеления Твои; по милости Твоей, Господи, оживи меня). Из этих слов ясно, что Господь смотрит на наши дела, они Ему не безразличны, но спасает по Своей милости. А фарисей из притчи хотел, чтобы Господь оживил его по заслугам, которые он в гордости перечисляет. Ведь он неоднократно читал, что Господь не любит гордых, но надеется на себя, на свою праведность. Он забыл, что сказано: Кто надеется на Господа, тот блажен (Притч. 16:20).

Господь вовсе не призывает нас жить как мытарь, но учит нас каяться как последний. Если бы фарисей забыл о своих добрых делах, не гордился бы ими, не осуждал бы других, то Господу он был бы более приятен, но вместо этого фарисей умножает все свои дела на ноль. С другой стороны, то, что мытарь пошел в свой дом оправданный более, чем фарисей, означает, что он как Закхей вознамерился изменить свой образ жизни. Только такое покаяние принимается Богом. Отметим, что это возможно благодаря тому, что его сердца коснулся Сам Господь. 

Но бывает ложное смирение. Оно часто сопровождается смиреннословием, которое св. отцы прямо нам запрещают. В этом случае человек много говорит о своей грешности. Наше тщеславие делает это приятным, однако, малейший упрек от других, или даже согласие других с нашей показной оценкой себя, нам крайне неприятно. Истинное смирение не видит себя смиренным. Оно, наоборот, видит свои мельчайшие несовершенства, а значит свою принципиальную неготовность для вечного Царства любви. Смиренный ощущает себя погибающим, но не отчаивается, поскольку имеет сладкую надежду на Бога.

Неделя, в нюже чтется притча евангельская о мытаре и фарисеи, истолкована святым великим Иоанном Златоустом

Прииди́те у́бо, бра́тие, послу́шайте Христо́ва гла́са, да бодре́йши бу́дем на послуша́ние. Сию́ бо при́тчу Спа́с рече́ на́шего ра́ди спасе́ния: не сни́де бо пра́ведных ра́ди, но гре́шных ра́ди, да спасу́тся. Челове́ка, – рече́, – два́ внидо́ста в це́рковь помоли́тися: еди́н фарисе́й, а другíй мыта́рь (Лук. зач. 89). От нача́тка сло́ва позна́ем, ко́ждо бо на́с в себе́ о́ба и́мамы. Це́рковь, разуме́ем, люби́мицы, – составле́ние телесе́ своего́, я́ко же апо́стол глаго́лет: бра́тие, вы́ есте́ це́ркви Бо́га жи́ва. Челове́ка же два́ – се́рдце и душа́, в нею́ же пра́вда и гре́х. Пра́вда же у́бо высокоу́мием низпа́дает, гре́х же смире́нием потребля́ется. Рече́ бо Дави́д Ду́хом Святы́м: я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю вся́к живы́й. И па́ки рече́: смири́хся, и спасе́ мя. Се́рдце у́бо е́сть фарисе́й, и́же не сохрани́ доброде́тели, но о исправле́ниих велича́ется и на лени́вейшия возно́сится, не ве́сть бо о себе́ пи́саннаго: не хвали́теся, – рече́, – ни глаго́лите высо́кая в горды́ни свое́й, ни да изы́дет велере́чие из у́ст ва́ших. Душа́ же сама́ сказу́ется мыта́рь, поне́же чиста́ Бо́гом сотворена́ бы́сть, и в телеси́ оскверни́вшися, ни на не́бо зре́ти не хо́щет, но, бию́щися в пе́рси со́вестию злы́х де́л, тя́жкими воздыха́нии и немо́лчным гла́сом вопие́т: Бо́же, ту́не мя́ поми́луй; е́же е́сть: не восхощи́ со мно́ю сотвори́ти словесе́ испыта́ния. Те́м прие́млет покая́нием оправда́ние. Да никто́ же о си́х блазни́тся, я́ко разделя́ема е́сть на́двое челове́ческая мы́сль, по́мысл от словеси́ отсека́емь: вою́ет бо, – рече́, – пло́ть на ду́шу. Два́ супоста́та в на́с е́сть непреста́нно борю́щася: востае́т бо несы́тость на по́ст, на доброде́тель – велича́ние, на целому́дрие – пия́нство; блу́дъ – на душе́вную чистоту́, на любо́вь – не́нависть и гне́в, на смире́ние – го́рдость, на и́стину – лжа́ и клевета́, и про́чая зла́я дела́. Два́, – рече́, – ко́нника: мыта́рь и фарисе́й. И впряже́ фарисе́й два́ коня́, да пости́гнет в ве́чную жи́знь: еди́н ко́нь доброде́тельный – по́ст и ми́лостыня; а другíй ко́нь – го́рдость, и велича́ние и осужде́ние. И запя́ го́рдость доброде́тели, и разби́ся ко́нная колесни́ца, и поги́бе самомни́мый вса́дник. Никто́ же бо, – рече́, – о себе́ прие́млет че́сть, но зва́нный от Бо́га. Рече́ бо апо́стол: не хвали́ся на ве́твии седя́, не ты́ бо ко́рень но́сиши, но ко́рень тебе́. Впряже́ бо и мыта́рь два́ коня́: еди́н зла́я де́ла – лихои́мство, нечистоту́, несы́тство; а другíй ко́нь – смире́ние, не отча́яние. И спасе́ вса́дника смире́нная наде́жда: еди́нем бо сло́вом обре́те оправда́ние, рече́: Бо́же, очи́сти мя́, гре́шнаго! До́бре рече́ проро́к: бли́з Госпо́дь все́м се́рдцем призыва́ющих Его́ и́стинною. И премо́же сло́во де́лу. Фарисе́и бо, пра́ведницы нарица́хуся, и ве́сь зако́н исполня́юще мня́хуся, не слы́шаще Самого́ Го́спода глаго́люща: Аз приидо́х взыска́ти заблу́ждших. Жидо́встии же собо́ри укоря́ху, глаго́люще: еда́ кто́ от кня́зь, или́ от фарисе́й ве́рова в Онь? Не хотя́ху бо во о́бщину прия́ти ка́ющихся, те́м и в це́ркви осужда́ху лихои́мцы, своя́ же доброде́тели помина́юще, велича́хуся. Се́ же слы́шав мыта́рь, а́ки не имы́й дерзнове́ния, не хотя́ше ни о́чию на не́бо возвести́, но бия́ше в пе́рси, да подви́гнет ду́шу на покая́ние и се́рдце на умиле́ние, того́ бо ра́ди злíи по́мыслы отбега́ют, глаго́лаше: Бо́же, очи́сти мя́, гре́шнаго! Те́м же и мы́, бра́тие, поревну́ем сего́ мытаря́ вели́кому смире́нию, и́м же Са́м Госпо́дь смири́ся и все́х на́с научи́ смиренномы́слити, да полу́чим ве́чная блага́я, о Христе́ Иису́се, Го́споде на́шем, Ему́ же сла́ва ны́не, и при́сно и во́ веки веко́м.

Видео. Проповедь Патриарха Кирилла в неделю о мытаре и фарисее

Видео. Притча о мытаре и фарисее. Протоиерей Олег Стеняев. Библия и толкования - Экзегет.ру