В 1693 году Савватьев монастырь был приписан к Воскресенскому монастырю на Истре Новый Иерусалим и потерял свою самостоятельность. Этот акт привел уже в начале XVIII века к тому, что монастырь фактически прекратил своё существование как монашеская обитель и в савватьевских храмах стало служить белое духовенство. В 1764 году согласно Указу Императрицы Екатерины II «о введении монастырских штатов» Савватьев монастырь был упразднен.
Монастырь Новый Иерусалим пользовался покровительством царей, а, точнее, цариц и царевен. От имени Петра и Иоанна Алексеевичей был составлен Указ о приписке, но, конечно, самого царя – двадцатилетнего Петра, эта тема едва ли беспокоила. То, что вся приписка произошла на самом верху, что никто не спрашивал савватьевскую братию, что она даже формально никому не “била челом” о приписке – несомненно. Просто сверху был спущено грозное постановление, и все было кончено. Указ вышел 13 июня, а 24 числа опись имущества уже поступила в Новый Иерусалим. И есть все основания в это верить. По описи хлеб, и яровой, и озимый, еще не был убран с монастырских расчисток возле села Савватьева. Последние записи в приходно-расходной книге датированы 16 июня.
Что происходило дальше, как происходила приписка, лучше всего скажет сама «Переписная книга Савватьева монастыря»91 1693 года.
«7201 году. По указу Царей и Великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича и Всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцев и по наказу их Помесного приказу за приписью дьяка Андреяна Ратманова Помесного приказу подьячий Никифор Румянцов приехал в Тверской уезд в Шеский стан в Саватьев монастырь и недоезжая того Саватьева монастыря взял с собою в понятые тутошних и сторонних людей старост и целовальников и крестьян, сколько человек пригож. И того монастыря игумену Феоктисту з братьею и Великих Государей грамоту подавал, сказал их Великих Государей, именно, чтоб они игумен з братьею и слуги и служебники и всякие работные люди и вотчинные крестьяне с бобыли Воскресенского монастыря архимандриту Никонору строителю старцу Сергию з братьею, и что от них прислан в строители соборному старцу Трефиллию во всем были послушны, и сказать Великих Государей указ в том монастыре при нем игумене и при братии и при Воскресенском строителе Трефиллии описать церкви Божии и что есть в них Божия милосердия образы окладные и неокладные, и книги, и сосуды, и ризы, и всякия церковныя утвари, и на колокольнях колокола, и всякие монастырские припасы, и вотчинные крепости, и всякие монастырские письма, и в житницах молоченого и молотого хлеба, также и в том монастыре братии и слуг и служебников, и на конюшне и на скотном дворе лошади и всякую рогатую и мелкую скотину, и в вотчинах в селех и в деревнех крестьянские и бобылские дворы и в них людей по именам, и пустоши, и места дворовые и пашни, и сенокосы, и всякие угодья, и взять у игумена приходные и расходные книги за руками для щету; а что в том монастыре по описи в церквах Божия милосердия образов окладных и неокладных и всякия церковныя утвари и всякой монастырской казны и братии и слуг и служебников и всяких человек тутошних работных людей и в вотчинах в селех и в деревнех крестьянских и бобылских дворов и в них людей по именом, и пустошей, и мест дворовых, и пашни, и сена, и лесу, и всяких угодей, и то все отписать отказав в той Воскресенской монастырь, что на Истре архимандриту Никонору, строителю старцу Сергию з братьею». Далее идёт подробнейшее описание Савватьева монастыря, его людей и его вотчин.
Отныне Савватьев монастырь перестал быть духовным центром, а просто превратился в объект при селах Клобукове, Рождествене и Никитском, а основной статьей дохода с них стал денежный оброк. Любопытно, что при приписке окладные сборы не увеличивались. Как нам известно, Новый Иерусалим сохранил норму окладного хлеба, шедшей на питание приказчикам и служащим, изменив лишь соотношение – всего 12 четвертей ржи, 24 четверти овса (то есть по полчетверти с каждого из 72 дворов по ревизии 1747 года, так брали в 1762-1763 году, но, скорее всего, и раньше). Остальное бралось деньгами, те же 200 рублей, что и при независимом монастыре. Натурой с вотчины брался только “столовый припас” – яйца, ягоды, грибы и прочее, а немного позже также и лес. Но мы помним, что монастырь располагал весьма развитым хозяйством, разумное развитие которого, конечно, принесло бы куда больший доход. Но хозяйство, по крайней мере, с 1700-х гг., прекратило свое существование. Задолго до уничтожившего старые монастырские постройки пожара 1712-1713 гг. они были обречены.
1690-е гг. стали временем бурного строительства в Новом Иерусалиме. Достаточно пройти по его западной части с многочисленными огромными палатами, переходами, кельями и церквями, чтобы представить себе размах и стоимость стройки. Строили, конечно, на царские вклады, но и своих денег вложено было очень много. Словно чувствуя, что это последняя возможность так много строить, здесь со сказочной быстротой возводили новые постройки. И было на что. Если в 1678 году к Новому Иерусалиму было приписано 586 дворов, то в 1700 году – 2465. Такими темпами не богател ни один монастырь в истории России, даже Троице-Сергиев монастырь, в лучшие времена XV-XVI вв., прирастал вотчинами медленнее.
Естественно, что новые власти не собирались держать в приписном Савватьевом монастыре большую братию со всем необходимым для ее содержания. Кто из монахов были стары и немощны, могли обходиться малым, конечно, остались, но работоспособная часть братии покинула Савватьево. Строитель Трефиллий получал минимальный доход, только чтобы прожить. Не сохранилось прямых документов об этом. Но остался фрагмент росписи денег строителям тверских приписных монастырей Нового Иерусалима - Федоровского, Дудина и Астраганского. Два монаха кроме строителя около 1700 года были в Федоровском, один монах плюс строитель жили в Дудине монастыре, в Астраганском же жил только строитель. Получали они по 3 руб. 20 алтын (3 руб. 60 коп.) в год. Дорогое удовольствие иметь черного священника для повседневных служб, дьякона, дьячков и пономарей, тоже было отменено. Всем им надо было платить, а платить из Нового Иерусалима не желали.
Строитель Трефиллий вошел в историю двумя деяниями – он вернул беглых из вотчины Сумарокова и учредил в Савватьеве белое духовенство. Возвращение беглых крестьян произошло в 1697 году, о чем была составлена грамота, сохранившаяся до настоящего времени. По ней все крестьяне, бежавшие от прежнего владельца, должны были быть возвращены, за исключением вдовы Дарьицы с детьми, которой удалось выйти замуж второй раз, и за которую был уплачен выход, как за обычную крепостную, выходящую замуж в другую вотчину – 2 рубля. Прочие крестьяне, видимо, вернулись к прежнему владельцу. Надо думать, интереса оставаться у них и не было.
Второе, что учинил строитель Трефиллий – открытие в Савватьеве обычного прихода. Нашелся и священник – им стал крестьянин оршинского села Семеновского Никита Сергеев Сухарев. Документов о его рукоположении не сохранилось. Но замечательно, что этот крестьянский род хранил свою фамилию не хуже, чем какие-нибудь дворяне. В переписной книге 1678 года упоминаются трое Сухаревых – Аникита, у которого уже есть сын Василий полугоду (будущий пономарь), Михаил пятнадцати лет и Илья, который был самым старшим из трех братьев и перешел в деревню Перхурово. Из них только этот последний остался в крестьянстве, от него идет род Сухаревых в Перхурове, имена Сухаревых из этой деревни можно встретить в Книге Памяти погибших в Великой Отечественной войне, а надгробия с именами Сухаревых есть и поныне на кладбищах в окрестных селах. Род Никиты Сухарева дал потом тверских мещан Сухаревых и крестьян, по-видимому, потерявших свою фамилию. В мещанском роду среди Сухаревых были известные тверские иконописцы 1 пол. XIX в. – Матвей и Емельян Сухаревы, ученики Самсона Пешехонова. В духовном сословии род пресекся в середине XIX века.
Никита Сухарев единственный раз упоминается в документах в 1710 году, когда он “по священству” сообщил информацию о Савватьеве и его населении. Но подпись он не поставил “затем, что он, поп, грамоте не умеет”. За него подписался приказчик. Неграмотный поп – в общем, нонсенс, даже по тем временам, однако, видимо, других кандидатов у Трефиллия и вовсе не было.
Остальные причетники, упоминаемые в переписной книге 1693 года, также бывшие крестьяне, почему-то не упоминаются более нигде. Похоже, что многие из них стали вновь крестьянами или были забраны в солдаты в наступавшие времена царя Петра I. Конец XVII века – период темный и непонятный, что и как происходило в это время в Савватьеве, можно только догадываться. Яркий свет на положение дел проливают документы 1710-х гг., но они относятся уже к другому историческому периоду.
